и помогала по хозяйству. Получала небольшую сумму денег на карманные расходы, проводила время с семьёй. При этом язык учился, визовые вопросы не накалялись, проблем с жильём, питанием и наличными не возникало – более того, семья даже оплачивала помощнице месячный отпуск и возила её всюду с собой. Тут тебе и мир посмотреть, и язык подучить, и при этом со всех сторон защищённое положение. Размышляя о подобной перспективе, Арина корила себя за неповоротливость. Если бы эта идея пришла ей в голову немного раньше, она могла бы поехать в Германию и избежать всех этих неприятностей. Но программа распространялась на девушек до двадцати пяти лет. Арина не проходила по возрасту. Работа в семьях, на которую соглашались девчонки из колледжа, походила на программу «au pair» лишь в общих чертах. Выполняя ту же самую работу и живя в тех же самых условиях, они добровольно лишали себя всех привилегий.

В несколько депрессивном настроении её застало предложение ехать на утиную ферму. Последнее время поступало много предложений ехать на заработки за пределы Лондона – девчонки из колледжа устраивались горничными в гостиницы по всему побережью. Туристический сезон в разгаре, отели заполнены, постоянно нужны рабочие руки, тем более в гостиницах текучка кадров как ни в одной другой отрасли. Работа горничных тяжёлая и монотонная, отношение потребительское, нормы завышены – в день нужно убрать столько комнат, что приходится трудиться, не разгибая спины, за ту же минимальную почасовую оплату. Одни предлагали ехать в маленькие городки на Ла-Манше – Истбурн, Борнмут, Хастингс, другие уезжали на фабрики по упаковке продуктов, третьи на фермы, но Арина оттягивала рассмотрение подобных предложений всерьёз. Уезжать из Лондона не хотелось. Все-таки как бы оно ни складывалось – лифлеты, мойки, уборки – Лондон оставался Лондоном, столицей мира, центром вселенной, городом мечты. Гуляя по английским паркам и улицам, можно было совершенно забыть, что у тебя нет ни гроша в кармане и ты зарабатываешь на жизнь, моя туалеты. Говорили, что быть бедным в самом дорогом городе Европы невыносимо. Арине казалось, что быть бедным в Лондоне легко. Для людей, которые любят путешествовать и знакомиться с разными людьми, культурами, языками, Лондон предоставлял столько интересного! Лучшие музеи мира были доступны для бесплатного посещения. Лучшие в мире парки открыты для всех. Да и просто прогулки по берегу Темзы и Пикадилли, доставлявшие ей такое удовольствие, не стоили ни копейки. А когда за полдня той или иной подработки она получала двадцатку, при этом могла ходить в колледж, и у неё оставалось полдня свободного времени, Арина начала входить во вкус.

И тут звонит Дашкин муж по поводу утиной фермы. Суть работы – уход за утками. Полная рабочая неделя, восемь фунтов в час, возможность работать по субботам по полуторному тарифу и по воскресеньям по двойному. Проживание на ферме, отдельная комната за пятьдесят фунтов в неделю. Контракт на год. Абсолютная стабильность и надёжность. Один месяц оплачиваемого отпуска. Арина села за расчёты. Если хорошо постараться, можно сэкономить тысячу фунтов в месяц, даже за вычетом жилья и питания и каких-то необходимых расходов и выплаты долгов, за год можно отложить десять тысяч фунтов. Десять тысяч фунтов. Полмиллиона рублей. Она сделала паузу, пытаясь осознать цифру. На эти деньги можно так хорошо устроиться в России, купить отдельную квартиру в Краснознамённом, – да что в Краснознамённом! – полмиллиона рублей – это уже хороший старт для квартиры в Челябинске. Имея собственную квартиру в Челябинске, можно получить прописку и найти хорошую работу, которая поможет выплатить ипотеку за эту квартиру. Конечно, кормёжка уток никогда не представлялась ей увлекательным занятием, но чёрт с ними, с утками – надо соглашаться. Ради собственной квартиры можно закрыть глаза на амбиции и потерпеть. Она будет браться за все субботы и воскресенья – что там ещё делать на ферме? – и тогда можно отложить даже больше, чем десять тысяч… Конечно, жалко оставлять Лондон, но что тут светит, в Лондоне? Разве хоть кто-нибудь из знакомых нашёл постоянную работу за полторы тысячи в месяц? «Серёжа, пожалуйста, достань мне эту работу», – перезвонила она вечером.

Эмма Фридриховна решила, что дочь сошла с ума. Добрых полчаса она пыталась отговорить Арину от этой безумной идеи.

– Ты, молодая девчонка, худая, незакалённая, будешь семь дней в неделю носить тяжёлые вёдра с утиной похлёбкой? С твоим высшим образованием, с твоим прекрасным немецким, с твоими талантами и амбициями! Я отказываюсь это понимать. Если ты не можешь найти достойную работу в Лондоне – возвращайся и работай в школе. Ещё неизвестно, сможешь ли ты отложить эти десять тысяч, зато подорвёшь здоровье. Да и добровольно запереть себя на ферме среди уток и трактористов – в каком бредовом сне такое ещё придёт в голову?!

Но Арина была полна решимости. Один год можно потерпеть. Она возьмёт с собой книги, учебники, она будет учить английский язык. Если у неё будет интернет, она даже сможет продолжать переписываться с мужчинами… В этот момент она представила себя в грязных мешковатых штанах и платке, похожей на колхозную доярку, и ей стало страшно. Какого же мужчину она найдёт при такой работе и образе жизни? Ведь Англия изначально была не для денег. Англия была для того, чтобы посмотреть мир и устроить личную жизнь. Кого она встретит на ферме? Фермеров, трактористов, конюхов, механизаторов. Тоже люди, и честно зарабатывают себе на хлеб, за это их можно уважать. Но не выходить же замуж за тракториста только потому, что он достойный человек. Мама умрёт от горя.

Мучительный выбор отпал сам собой. Управляющий искал работников мужского пола. И хотя за дискриминацию по половому признаку в Англии можно было засудить, причины подобных запросов напрашивались сами собой. Работа была физически тяжёлая. Фермеры не хотели брать на себя ответственность за женщин.

                                          * * *

В один из вечеров Мелинда пришла взбудораженная и прямо с порога начала перерывать свою сумку, придирчиво рассматривая каждый предмет одежды и недовольно отбрасывая в сторону.

– Что-нибудь случилось? – Арина присела на корточки рядом с молдаванкой.

Мелинда вскинула на неё глаза и обрывисто ответила.

– Иду свидаться вечером. У меня ничего нет, чтобы красиво и секси.

– Правда? – обрадовалась Арина. – А где ты с ним познакомилась?

– В клубе. Он румын. Красивый, – она тяжело вздохнула. – Сказал, что любит меня с первого взгляда.

– Куда вы идёте?

– В кино. Потом кататься на машине. У него классная машина. Форд.

– Поздно вернёшься?

– Не поздно. Я не буду с ним оставаться. Мне гулять некогда. Я приехала жениться. Если будет жениться, я буду с ним свидаться. Если не будет жениться – я буду другого искать.

– Он тебе очень нравится? – осторожно спросила Арина.

– Очень. Но я буду жениться. Я не могу делать секс с каждым румыном. Я могу делать секс только один раз, когда я буду женатая. А сейчас нет. У меня нет ничего секси. У меня нет денег купить красивую одежду. Я хочу, чтобы я была самая красивая для него.

– Послушай, – сказала Арина после некоторого колебания. – Ты можешь выбрать что-нибудь из моей одежды. У меня много красивого, я уверена, тебе что-нибудь подойдёт. Давай посмотрим, что у меня есть, и ты выберешь, что тебе понравится. Если хочешь, конечно. Размер у нас одинаковый.

Через полчаса оживлённых примерок Мелинда стояла в дверях в Арининой джинсовой мини-юбке и лёгком белом джемпере с глубоким вырезом. К сожалению, в её гардеробе не было подходящих туфель, а Аринины ей были не по размеру, поэтому она надела свои повседневные чёрные баретки в мелкий горошек.

– Ничего, сейчас лето, жарко, голые ноги в баретках будут выглядеть естественно, – подбодрила её Арина. – Потом, незачем сразу убивать мужчину наповал. Оставь что-нибудь на перспективу. Когда будут деньги, купишь туфли на каблуке.

– У тебя столько красивых вещей, – с восхищением произнесла Мелинда. – Когда я найду настоящую работу, я куплю много